Диш Томас М - Сейчас - Это Всегда
Томас Диш
СЕЙЧАС - ЭТО ВСЕГДА
В сумерках Чарльзу Архольду фасад нравился больше всего.
Июньскими вечерами, похожими на этот (а был ли это июнь!?), солнце
опускалось в темноту Максвелл-стрит и выхватывало из нее скульптурную
группу на фронтоне: полногрудая Коммерция простирала аллегорический рог
изобилия, из которого высыпались фрукты в протянутые руки Индустрии,
Труда, Транспорта, Науки и Искусства. Он медленно проезжал мимо (мотор
"кадиллака" что-то барахлил, но где, черт возьми, найдешь сегодня хорошего
механика), задумчиво разглядывая дымящийся кончик своей сигары, как вдруг
заметил, что Коммерция была обезглавлена. Он резко затормозил.
Это же нарушение закона, нанесение ущерба, просто оскорбление. Хлопнула
дверца машины, и в тишине Максвелл-Стрит гулко раздался одинокий крик
Архольда: "Полиция!" - Стая голубей взлетела от подножия Индустрии, Труда,
Транспорта, Науки и Искусства и рассеялась по пустынным улицам.
Раздосадованный президент банка вымучил улыбку, хотя ему и не от кого было
скрывать свое смущение. Приобрести хорошие манеры и нарастить изрядное
брюшко также трудно, как и избавиться от них.
Где-то в лабиринте улиц финансового квартала слышался шум
приближающейся процессии тинэйджеров. Трубы, барабаны, пронзительные
крики. Архольд торопливо запер на ключ дверцу машины и поднялся по
ступеням ко входу в банк.
Бронзовые ворота были распахнуты, стеклянные двери не заперты. Портьеры
так же закрывали окна, как и семь или около того месяцев назад, когда он и
трое оставшихся служащих запирали банк. В полумраке Архольд попытался
оценить ситуацию. Столы и оборудование свалены в одном углу; ковры сорваны
с паркетного пола; из кабинок кассиров сооружено нечто вроде сцены у
задней стены. Архольд щелкнул выключателем, зажегся тусклый голубой свет.
Он увидел барабаны. Банк превратили в танцевальный зал.
В подвале с урчанием ожил кондиционер. Казалось, машины жили
собственной жизнью. Архольд шел, испытывая неуютное чувство от звука
собственных шагов по голому паркету, в сторону служебного лифта,
расположенного за построенной на скорую руку эстрадой. Он нажал кнопку
ВВЕРХ и подождал.
Мертвая тишина. Да и вряд ли можно было ждать иного. Он поднялся по
лестнице на четвертый этаж. Пройдя через приемную, смежную с офисом, он
обратил внимание на диванные подушки, разбросанные вдоль стен.
Дорогостоящая стенная роспись, изображающая разностороннюю деятельность
НьюЙоркского Банка, была уничтожена, и на ее месте красовалась плохо
нарисованная обнаженная парочка гаргантюанских размеров. Тинэйджеры!
Его офис не подвергся вторжению. На пустом столе лежал толстый слой
пыли. Паук соткал (и давно оставил) паутину среди книжных полок.
Карликовое деревце, стоявшее в горшке на окне (подарок от его секретаря на
Рождество), превратилось в скелетик, где паук также развесил свои паутинки.
Одна из первых моделей Репростата (5-летней давности)
стояла у стола. Архольд так никогда и не осмелился разломать его, хотя,
видит Бог, у него часто возникало такое желание.
Ему стало любопытно, работает ли все еще эта машина. Он нажал кнопку.
На управляющей панели красным светом вспыхнула надпись: НЕДОСТАТОК
УГЛЕРОДА. Стало быть, работает. Надпись вспыхнула снова. Архольд вытащил
из ящика своего стола карбоновую плитку и вставил ее в приемный карман у
основания Репростата. Машина заурчала и выбросила блокнот.
Архольд сел на стол, подняв облачко пыли. Ему захотелось выпить или (он
и так выпил слишком много) выкурить сигару, п
